 История Белгорода
К.Е. Битюгин
(Член Союза журналистов России, краевед)
Краткий и популярный исторический очерк о городе Белгороде
Над Донцом, на Белой горе...
Главный город на Черте
Белгород - центр губернии
Тихий и сонный уездный городок
Над Донцом, на Белой горе...
Летом 1596 года на южную границу России, «в Поле», выехали государевы люди – искать подходящие места для строительства новых пограничных городов. Осмотрев обширную территорию – от нынешнего Чугуева до Курска, «комиссия» нашла несколько подходящих «городовых мест по Донцу и по иным рекам». Одно из них – Белогородье (или Белогорье, в документах оно называлось по-разному) - очевидно, очень понравилось «комиссии» и было отмечено особо: «место крепко, гора велика, и леса пришли великие, и земля добра, мочно быть в том месте городу». Одновременно с Белгородом были поставлены города Оскол (Старый Оскол) и Курск.
Район, где собирались возвести Белгород, был хорошо известен в Москве. Еще до основания города здесь проходила «Посольская дорога», по которой царские дипломаты ездили в Крымское ханство. Здесь же, возле устья Везеницы, была временная пристань и небольшая временная верфь, на которой при необходимости строили небольшие суда для плаванья по рекам и даже по Азовскому морю.
Осенью того же 1596 года Белгород был построен. Крепость находилась на высоченной (больше 70 метров) меловой круче, возвышавшейся над рекой Северский Донец. С двух сторон она была защищена неприступными обрывами и рекой Донцом и ручьем Ячнев Колодезь, а со стороны «поля» крепость полукольцом окружали две мощные линии «Большого и Малого острога» - земляной вал, деревянные стены и башни.
Постройка Белгорода и других городов «в Поле» (Курск, Оскол, позже Валуйки и Царев-Борисов) имела не только важное военное, но и политическое значение. Дело в том, что территория нынешнего Центрального Черноземья представляла аппетитный кусок для польской шляхты, страдающей от нехватки земли. Некоторые радикальные политики Речи Посполитой (объединенного польско-литовского государства) даже предлагали «колонизировать» Россию так же, как англичане колонизировали земли индейцев в Америке – ставить замки и крепости и учить «туземцев» уму-разуму (ведь Польша тогда считала себя наиболее культурной и просвещенной из всех славянских стран).
Выдвинутый к югу и поставленный приблизительно в 18 километрах от Муравской сакмы Белгород позволял успешнее организовать сторожевую службу, сообщавшую о появлении татарских отрядов, увеличить ее «дальнодействие». Уже в начале XVII в. белгородские разъезды и станицы по численности почти не уступали путивльским и рыльским, самые дальние доезжали почти до впадения Донца в Дон. К 1625 г. в Белгороде действовали 40 станиц общей численностью 360 человек.
В конце XVI века в этом пустынном крае, продуваемом степными ветрами, тревожимом постоянными набегами неприятеля, почти не было населения. Поэтому на жительство и на службу в новый город набирали воинских людей из других городов, наделяя их поместьем плодородной, но целинной земли, которую надо было не только вспахивать, но и каждый день защищать с оружием в руках.
Нелегкая судьба досталась белгородцам XVI-XVII вв. Служилым людям, в том числе и дворянам, получившим здесь за службу поместья, приходилось самим гнуть спину под жгучим степным солнцем (когда был построен Белгород, крестьян крае еще не было), держась одной рукой за соху, а другой – за пищаль, постоянно прислушиваясь, не зазвонит ли в крепости «вестовой» колокол, не рявкнет ли тяжелая пищаль «Собака», предупреждая о приближении татар. «А город украйный (окраинный)… А вести (тревоги) бывают и во дни и в ночи, на дню двой и трой», - писал царю в XVII в. один из белгородских воевод.
Приходилось не только обеспечивать продовольствием самих себя, но и пахать «государеву десятинную пашню», хлеб с которой посылали в ближайшие города а также на жалованье казачьим атаманам на Волге, Яике (Урале) и Дону.
Были набеги, и разоренья, и плен. Татары редко шли на штурм городов – они предпочитали налетать на уезды, грабить и захватывать пленников. Белгородцев можно было увидеть на рабских рынках и на турецких галерах. На «Посольской размене» возле Валуек русские выкупали своих пленных, платя супостатам от 15 до 100 рублей – «смотря по человеку».
Понятно, что осваивать новые земли шли сюда сильные, авантюрные, рисковые люди; в край стекались беглые крестьяне, разбойники, на царскую службу записывались вольные казаки.
В начале XVII в. эти запальчивые люди приняли активное участие в Смуте – гражданской войне (1604-1612). Осенью 1604 г. на территорию страны вторглись отряды польских наемников, возглавляемые авантюристом, называвшим себя сыном Ивана Грозного царевичем Дмитрием и «настоящим царем» (Борис Годунов не имел никаких родовых прав на русских престол). В декабре 1604 г. ополчение Годунова сильно потрепало новоявленного «царевича» и он, с остатками разбегающегося войска, отступил в Путивль. По мнению историков, акция Лжедмитрия могла бы на этом закончиться и Россия не пережила бы первую в истории масштабную гражданскую войну, если бы Самозванца не поддержали жители окраинных городов, в том числе и Белгорода. В конце января 1605 г. белгородцы взбунтовались, убив нескольких верных Годунову бояр, арестовали воеводу Бориса Лыкова и отправили его с депутацией в Путивль – к «истинному государю».
В разразившейся войне и последовавшей интервенции польско-литовских войск пережил свою катастрофу и Белгород. В 1612 г. город на Белой горе был взят литовскими отрядами под водительством князя Семена Лыко. Литовцы не просто взяли город, но сожгли и уничтожили его полностью, не щадя жителей, даже монахов и священников. Как писал современник: «Белгород и острог большой и малой и посад, и на посаде монастырь…, и мирския церкви, и дворы все разорили и выжгли без остатка».
И в 1613 г., подводя черту под своим участием в том «бунташном времени», белгородцы («из церкви Пречистой Богородицы Рождества поп выборный Исаак и несколько детей боярских»), в числе выборных из 40 российских городов участвовали в Земском Соборе и поставили подписи на Утвержденной грамоте об избрании на царство Михаила Романова.
«Главный город на Черте»
Восстановить город смогли не сразу, а только в 1613 году. Вновь в других городах пришлось набирать часть служилых людей, привозить пушки, боезапас, церковную утварь. Руководил постройкой новой крепости воевода Никита Лихарев. «И после литовскаго разоренья, собрався, белгородские всякие люди острог поставили за рекою, за Северским Донцом, на нагайской стороне (левом берегу)» - этот район до сих пор называют Старым Городом. Крепость была меньше первой, стояла уже не на горе, а на низменности, но была удачно защищена не только рекой, а также «топями и болотами».
Взять эту крепость целиком противнику не удалось ни разу. Летом 1633 г. во время войны с Речью Посполитой за Смоленск под Белгород пришел пятитысячный отряд украинских казаков-черкас Яцка Остренина. Около месяца город был в осаде. 20 июля черкасы решились на штурм (Подробности>>). Им удалось ворваться в острог, но с башен их встретила огнем крепостная артиллерия. Отряд из 214-ти белгородцев под командованием Варфоломея Хитрого произвел вылазку из крепости, отбив от стен лестницы и другие осадные приспособления, перебив 78 врагов и одного пленив. За время осады защитники Белгорода (среди них были не только служилые люди, но и крестьяне из уезда) уничтожили более четырехсот человек осаждавших, еще многих «переранили». После неудачного штурма черкасы вынуждены были уйти от города.
В следующем 1634 году Белгород вновь осадили литовские войска полковника Пырского; нападавшим удалось взять и сжечь острог, находившиеся там дома, монастырь, церкви, захватить казну. Однако главную часть крепости удалось удержать.
* * *
Горожане жили не только внутри крепости, но и за ее стенами, в посаде. В 1626 г. в Белгороде были два монастыря (Николаевский мужской, основанный в 1599 г., и женский Рождество-Богородицкий, который был основан в 1622 г. на месте женского скита), а также 12 церквей. В городе (вместе с посадом) насчитывалось приблизительно 5 тысяч жителей.
Развивалось городское хозяйство, торговля и ремесла. При раскопках археологи нашли однорогую наковальню, свидетельствующую, что еще в городе на Белой горе были искусные кузнецы, а возможно, даже ювелиры. А в посаде крепости на Левобережье жили чеботари (сапожники), овчинники, масленик, кожевник, токарь, бондарь, бердник. На Масляную неделю народ веселили скоморохи.
В 1640-1670-х гг. Белгород торговал уже с 42 городами, не считая украинских. Белгородцы вели широкую торговлю в Курске, Короче, Волховом, Валуйках, Чугуеве, Яблонове, Нежегольске и на Дону. Вывозили продукты промыслов, соль и хлеб. В Белгород приезжали торговые люди из Москвы, Калуги, Коломны и других городов, продавая москательные и галантерейные товары, железо, скот. Белгородский рынок больше потреблял: здесь постоянно находились крупные войсковые контингенты, нуждавшиеся в товарах.
И хотя в каждой слободе были церкви, нельзя сказать, что белгородцы отличались кротким нравом, правильным и благочестивым поведением. В 1648 г. царь Алексей Михайлович даже направил специальную грамоту в Белгород и Тобольск – «Об исправлении нравов и уничтожении суеверий».
Из грамоты следует, что белгородцы были весьма привержены многим языческим обычаям и обрядам (многие из которых, несмотря на запреты, благополучно сохранились и в XX веке): занимаются чародейством и волхованием, лечатся у «баб» и волхвов, поют «богомерзкие и скверные песни» (вероятно, языческие обрядовые), на святки наряжаются в маски, верят в приметы – сон и встречу, птичий грай, а также творят прочие безобразия – играют в карты, шахматы, «в зернь» (в кости), «на кулачных боях меж собою драку делают, и на качелях колышутся вкруг, и на веревках», «уклоняются» к пьянству и т.д. Запретила грамота и скоморохов. Грамоту было велено читать населению в храме по воскресеньям несколько раз. Ослушников воеводе приказывалось бить батогами.
В 1635 году началось строительство знаменитой Белгородской Черты, продолжавшееся более двадцати лет. Уникальное военно-инженерное сооружение представляло собой непрерывную линию обороны длиной около 800 км (на территории современной Белгородской области – 425 км). От крепости к крепости, от острожка к острожку шел то земляной вал, то засека, кое-где - деревянная стена; укреплялись и естественные преграды, на речных бродах ставились частоколы. Только один единственные раз неприятель смог прорвать укрепления – это произошло на новооскольском участке во время русско-турецкой войны 1676-81 гг.
«Главным городом на Черте» был Белгород.
Когда в 1648 г. вал Черты подвели от Болховца к устью Везеницы, стало очевидным, что Белгород «стоит не у места» - от главных укреплений его отделяла река. По инициативе воеводы князя Н. Одоевского крепость было решено вновь перенести – на этот раз к р.Везенице. Возмутились белгородцы, только что изрядно уставшие от строительства укреплений Черты и ремонта города. Написали в Москву челобитье, пригрозив, что если город все-таки решат перенести, то белгородцы покинут свои дома и разбредутся кто куда…
В Разрядном приказе колебались почти два года. В 1650 г. было решено новый город строить. В помощь белгородцам были присланы два полка дворянской конницы. 17 сентября 1650 г. воевода Василий Головин заложил Белгород в новом месте. Той же осенью крепость в целом была готова.
Если взять план современного города, то крепость располагалась примерно между улицами Пушкина и Чернышевского, Фрунзе и Победы. В 1668 г. в крепости выстроили вторую часть – «Большой город», после чего первую часть стали именовать «Меньшим городом». «Большой город» простирался от нынешней ул. Чернышевского до самого Донца; северная его стена проходила приблизительно по ул. Коммунистической.
В 1667 г. Белгород становится не только военным и административным, но и духовным центром – здесь учреждают Белгородскую епархию (существовавшую до 1833 г.). А на Никольской башне, соединяющей «Малый» и «Большой» город, устанавливают единственные на всей Черте башенные часы со звоном.
В 90-х годах крепость окончательно перестраивают по новой для России фортификационной системе – бастионной (или «итальянской»). Вместо башен возводят многоугольные бастионы. Деревянные стены заменяют на высокий и широкий земляной вал, надежно защищающий от огня артиллерии. Земляной вал – это уже российская специфика, крепостей из камня и кирпича, в отличие от Европы, у нас строилось немного.
Показателем роста и богатства города становится возведение в конце XVII в. каменного собора Святой Троицы (если привязать его местоположение к современному плану, это квартал между пр. Ленина и ул. Фрунзе, ул. Б. Хмельницкого и Чернышевского), который издревле считался главным храмом города. Собор простоял более двух веков и стараниями белгородского уездного начальства был частично разломан в конце 1920-х годов; крепчайшая кладка (как говорят, раствор делался на твороге и яйцах) помешал использовать его на стройматериал; останки собора пережили военные бомбежки. То, что осталось от самого величественного и красивого храма города, зарисовал в 1944 г. архитектор Егоров. После войны руины были окончательно снесены.
Белгород – центр губернии
Положение Белгорода в XVII-XVIII вв. определялось прежде всего его военным значением как центра обороны Юга России. Это военное значение заметно снижается в течение XVIII столетия. Уже после присоединения Украины в 1654 г. границы государства отодвигаются к югу. В 1730-33 гг. строится Украинская оборонительная линия. В 1720 г. Петром I составляется «Анштальт крепостей» - список 100 наиболее значительных твердынь, и Белгород в него не попадает. Излишне говорить, что в XVII в. он был бы непременно туда включен. Непрерывная двухсотлетняя военная служба города завершается спустя два года после взятия и присоединения Крыма – указом Екатерины II от 30 апреля 1785 г. Белгород исключается из числа крепостей.
Но Белгородская «звезда административная» в течение XVIII в. еще сияет на небосклоне мперии. В 1727 г. при очередном «разукрупнении» административного деления страны Белгород становится центром одноименной губернии. В нее входят такие города как Харьков, Курск, Орел, в последующем сами ставшие губернскими центрами. Однако впоследствии оказывается, что Белгородская губерния, как и другие губернии страны, слишком велики для эффективного управления и собирания налогов. К тому же, в Белгородскую губернию были «механически» объединены территории, экономически не ориентированные друг на друга; губерния не представляла собой целостной экономической (и культурной, заметим) структуры. От губернии постепенно отделяют некоторые части, а в 1779 г. она ликвидируется полностью. Белгород становится уездным городом Курской губернии.
Город между тем рос. Во второй половине XVIII в. в нем насчитывалось уже 11,8 тыс. жителей. «Жители суть купцы числом 427, мещане 1327, однодворцы 508, крестьяне 83, малороссияне 321 и цыган 89 человек, - писал академик В.Ф. Зуев, посетивший Белгород в 1781 г. – сверх того в особо поселенной в трех верстах от города слободе ямщиков 199 душ» (очевидно, имеются в виду только взрослые мужчины). Купцы, по данным академика, занимались торговлей в городе и на окрестных ярмарках, скупают в уезде хлеб, мед, воск и продают подрядчикам или отвозят в Азовскую, Новороссийскую губернии и Москву; торгуют скотом. «Вообще купцы здесь не весьма зажиточны. Мещане промышляют равным образом или переторговывая мелочными товарами или хлебопашеством и бахчами, а сверх того ломают камень, делают из него кирпичи, жгут известь». В 1761 г. местное начальство отчитывалось в столицу, что в Белгороде имеются серебряники, чеботари (сапожники), кузнецы, плотники, оконечники (стекольщики), портные, крашенинники, токари, кирпичники, делающие медные и оловянные мелкие вещи, харчевники, калачники, солодовники, свечники и овчинники – «и то по самому малому числу и малых же ремесл». В пригороде начинается добыча мела.
В 1766 г. происходит событие, в буквальном смысле навсегда изменившее лицо нашего города. Из-за ранней весенней жары, сухой и ветреной погоды 10 апреля 1766 г. в городе вспыхивает пожар, который охватывает всю центральную часть. За два дня выгорает более 570 домов. Город нужно отстраивать заново.
Для этой цели Екатерина II выделяет 100 тысяч рублей, часть которых должна пойти на строительные ссуды горожанам. Известный архитектор А.В. Квасов составляет новый план застройки города: прямые длинные улицы пересекаются под прямыми углами, образуя ровные прямоугольные кварталы. Это – новый принцип строительства русских городов, по образцу северной столицы, новая эстетика - «красота регулярства». План был высочайше утвержден матушкой-императрицей 26 апреля 1768 г. Для пожарной безопасности в центре города предписывалось строить только каменные здания, в остальных местах можно было деревянные, но обязательно на каменном фундаменте.
Полностью воплотить новый градостроительный план не удалось – вскоре город перестал быть губернским. По «регулярной» планировке не были перестроены район слободы Жилой (западнее современной ул. Б. Хмельницкого) и слободы Савино, очевидно, меньше пострадавшие при пожаре. Тем не менее центр Белгорода получил новый, знакомый и нам облик – планировка большинства улиц и кварталов в исторической части осталась неизменной до сих пор – «квасовской».
Тихий и сонный уездный городок…
«Белгород посажен, так сказать, в яме, между меловых гор… Улицы в нем очень песчаны; следовательно, грязи не держат и не мостятся. Присутственные места, лавки и многие обывательские дома каменные. В городе протекает река Донец. Я в ней купался: вода прозрачная и ложе ее чисто. На некоторых строениях мне образ крышки полюбился, потому что нов для глаз; дома кроются очень круто и из маленьких драничек, кои кладутся вкось и в разные смыслы: иные справа налево, другие иначе; от этого кровли имеют настоящий вид паркета».
«Он (Белгород) поражает взоры своею белизною, и немудрено: около него находится меловая гора, дающая обильный материал, чтобы быть белым»; «пространные в нем улицы правильны, но плетни, заменяющие заборы, его безобразят. Собор, блестящий червонным золотом с иконостасом, великолепен»; «14 или 15 церквей дают хороший вид»; «Церкви – единственное его украшение и прелесть», - таким представал Белгород взору разных путешественников и проезжающих летними погожими днями в начале XIX века.
Белые дома, зелень деревьев да золотые сияющие купола храмов – вот летняя расцветка тихого уездного городка, неторопливого, а то и совсем погруженного в ленивую теплую дремоту. «Было уже не так рано и я не могу понять, отчего я нашел здесь такую пустоту, - писал проезжавший через город литератор и историк Н.С. Всеволжский. - Никого на улицах, никого под окошками, словно завороженный город, в котором все окаменели».
Ритм жизни изменится в середине века, когда в 1869 г. через Белгород пройдет Курско-Харьковско-Азовская железная дорога.
В течение XIX в. быстро растет население города. В 1866 г. в Белгороде 14,7 тыс. жителей, 11 лет спустя – 16 тысяч; к концу века горожан около 22 тысяч (без пригородов), а в начале XX века его население (вместе с пригородами – слободами Жилой и Савино) около 40 тысяч человек.
В 1871 г. в Белгороде бельгийской фирмой построен первый водопровод – водоподъемная машина накачивала в трубы ключевую воду из-под меловой горы. А в слободе Жилой в 1886 г. устроили водоснабжение из артезианской скважины (белгородцы и сегодня пьют именно артезианскую воду). В центре города строятся два водонапорных «бака», находящиеся в кирпичных башнях. Одну из этих башен, стоявшую на площади, близ современного кинотеатра «Победа», запечатлел в 1944 г. городской архитектор Егоров (см. рис.).
«Из промышленных заведений Белгорода большое значение имеют шерстомойни, промывающие шерсти на 1,2 млн. руб. (кстати, изрядно отравлявшие речку и воздух жителям юго-восточной части города по улице Везельской - так называемый «Вонючий куток». – Примеч. К.Б.) ; что касается торговли, то главные предметы ее обусловливаются богатой производительностью окрестной местности и состоят из хлеба, скота, шерсти, кож, сала, воска и мануфактурных изделий, привозимых сюда изо всех окрестных местностей», - писал известный географ П. Семенов (Тян-Шанский).
Растет не только городская экономика. В начале XX в. в Белгороде насчитывается около двух десятков учебных заведений. «Предок» нынешнего БелГУ – Учительский институт (один из 9 по всей стране) был открыт в 1876 г., в нем обучались до 75 студентов. Духовная семинария находилась в Белгороде с XVIII в. В 1883 г. была переведена в Курск, но в Белгороде сохранилось ее отделение, где обучалось до 200 человек. В городе также были 12 церковно-приходских школ (около 500 учащихся), уездное духовное училище (1843), Женское епархиальное училище (1908), Мужская классическая гимназия герцога Эдинбургского (1874), Женская гимназия (1860), частные женские гимназии Федченко-Якубович (1904) и Коротковой (1907), Городское 4-классное училище, а также еще два приходских училища, несколько училищ и профессиональных ремесленных школ.
Белгородцев развлекали три кинотеатра («Иллюзион», «Орион», название третьего мне не известно), 2 концертных зала; по праздничным дням можно было ходить в городские парки (один – на ул. Императорской, ныне пр. Ленина, другой – нынешний парк им. Ленина).
В общем, если судить по «Путеводителю…» И. Кулегаева, в 1911 году Белгород представлял собой довольно неплохой уездный городок (Кулегаев назвал его даже «лучшим из 17 городов Курской губернии» – наверное, все же преувеличил), где было все, чему положено было быть: больница, аптеки, врачи, полиция и пожарная часть, типографии, бани, книжные магазины, пивной завод; в путеводитель не вошли (но имелись) публичные дома – «номера». Ну, и конечно же, свои дворяне, свои сторонники самодержавия и свои социалисты…
Через три года грянет Первая мировая война, революция, гражданская война, и белгородцы также не избегнут судеб своей страны.
Материал был заимствован с сайта oazis.belgorod.ru Крещение Владимира. Выбор религии Орден Отечественной войны
Реклама: сериалы 2011 года скачать бесплатно без смс |