Всемирная история — это всемирный суд

Напрасно ждал Наполеон, Последним счастьем упоенный...

После Бородинского боя русская армия отходила к Москве. По мере приближения к Москве стало ясным, что обещанные резервы оказались мифом. Ростопчин с ведома и согласия царя не рискнул вооружить московское население и ополчение, и, следовательно, Кутузов не мог иметь никаких новых войск под Москвой. Кутузов собрал военный совет в Филях и предложил на его решение вопрос: «Выгодно ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сражение, или отдать Москву без сражения?» После этого Кутузов молча выслушивал мнения.

Голоса разделились. За бой высказались Дохтуров, Уваров, Коновницын и Ермолов. К ним присоединился Беннигсен, ратовавший за бой под Москвой из-за своих целей. Он намерен был в случае успеха боя приписать инициативу себе, а при неудаче - возложить ответственность на Кутузова и добиться снятия его с поста главнокомандующего. Против боя высказались Барклай Де Толли, Раевский, Толь и Остерман. Кутузов, выслушав мнение военного совета, принял всю ответственность на себя и приказал отступать, заявив при этом: «Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор сохраним надежду благополучно довершить войну, но когда уничтожится армия, погибнут Москва и Россия. Приказываю отступать».

Ту же самую мысль приводит Кутузов в донесении Александру I о принятом им решении оставить Москву: «Пока армия вашего императорского величества цела и движима известной храбростью и нашим усердием, дотоле возвратная потеря Москвы не есть потеря отечества».

Принимая решение об оставлении Москвы, Кутузов, безусловно, имел твердо сложившийся у него план подготовки и организации последующего наступления против наполеоновской армии. Сущность плана Кутузова сводилась к тому, чтобы наверняка погубить армию Наполеона. Сделать же это можно было только тем, чтобы наряду с непрерывным ослаблением армии Наполеона всемерно укрепить и усилить русскую армию за счет пополнения ее резервами для нанесения Наполеону решающего удара. Учитывая это и имея такой план, Кутузов пожертвовал Москвой. В письме к жене Кутузов писал: «Я весил Москву... с ценою России и спасением Петербурга и с свободою Европы». Кутузов считал, что с занятием Москвы армия Наполеона будет слабеть и таять. На военном совете он сказал: «Вы боитесь отступления через Москву, а я смотрю на это как на провидение, ибо это спасет армию.

Наполеон, как бурный поток, который мы еше не можем остановить. Москва будет губкой, которая его всосет».

В то время как армия Наполеона, будучи в Москве, по мнению Кутузова, будет слабеть, русская армия будет иметь все возможности к своему непрерывному пополнению и усилению. К этому времени во многих местах уже готовы были кадры обученных и вооруженных ополченцев, которые вливались непрерывно в ряды армии. В это же самое время народная война, имевшая важное место в плане наступления Кутузова, с занятием Наполеоном Москвы разлилась в стране еще более широкой волной. Партизанские отряды действовали, как это будет сказано ниже, на всех коммуникациях наполеоновских войск, под Москвой и в самой Москве. Действия партизан сливались с действиями небольших подвижных отрядов русских войск, непрерывно истреблявших французских солдат.

Русская армия, непрерывно пополняясь основными своими силами, должна была закрыть дорогу Наполеону на юг. Таким образом, кутузовский план разгрома Наполеона предусматривал точный учет всех обстоятельств, ведущих к гибели Наполеона и к победе русского народа в войне с ним. Поэтому-то Кутузов и принял на себя столь ответственное решение.

После того как было принято решение оставить Москву без боя, по распоряжению Кутузова специальные курьеры извещали жителей Москвы, что армия уходит и французские войска вступят в Москву. Население Москвы в своей массе покинуло родной город. Из его 200-тысячного населения ко времени вступления Наполеона оставалось лишь только 10 тыс., а к моменту, когда Наполеон покидал Москву, в ней было всего-навсего каких-нибудь 2-3 тыс. человек.

2 (14) сентября днем Наполеон был уже на Поклонной горе и оттуда любовался Москвой. «Так вот он, наконец, этот знаменитый город!» - воскликнул он. Наполеон ждал на Поклонной горе, когда к нему явится делегация московских жителей с ключами от города и по всем правилам сдаст ему город. Он к этому привык, когда ему сдавали города в Европе.

Но ему доложили, что город пуст и депутатов нет. Наполеон упорствовал, требуя, чтобы ему их привели. Но вместо депутации к Наполеону привели лишь несколько иностранцев, сообщивших, что Москва пуста. Пушкин писал:

Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоенный,

Москвы коленопреклоненной

С ключами старого Кремля.

Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

2 (14) сентября Наполеон вступил в Москву. Оставшиеся москвичи, которые не смогли уйти, были настроены крайне враждебно к французским захватчикам. В Кремле засела кучка храбрецов, которая, несмотря ни на что, обстреляла конницу Марата. Они были все убиты, и имена их остались неизвестными для истории.

Сразу после вступления французов в Москву, в ночь со 2 (14) на 3 (15) сентября, начались пожары, которые продолжались четыре дня. Во время московских пожаров сгорело 80% всех домов Москвы. В Москве тогда бушевала буря. Огонь охватил вскоре все Замоскворечье, затем Китай-город, Пречистенку, Арбат, Садовую, Красные ворота, Воронцово поле и многие другие места. «Вся полоса воздуха над городом превращалась в огненную массу, которая изрыгала головешки; никогда небо в овоем гневе не являло людям зрелище ужаснее этого»,- пишет один современник.

Наполеон вынужден был покинуть Кремль и поселиться в загородном Петровском дворце. По дороге туда Наполеон и его свита заблудились среди пожарищ, и им грозила гибель; их вывели французские солдаты, случайно натолкнувшиеся на них и узнавшие Наполеона.

Наполеон расстрелял 400 человек якобы за поджог Москвы. На самом деле Москву сожгли главным образом французы. Они, захватчики и интервенты, в первую очередь повинны в гибели Москвы.

Против попытки Наполеона свалить ответственность за сожжение Москвы на русскую армию и жителей города решительно выступал М. И. Кутузов. Кутузов в ответ на заявление французского парламентера Лористона о том, что русские сожгли Москву, сказал: «Что же касается до московского пожара, я стар, опытен, пользуюсь доверенностью русского народа и потому знаю, что в каждый день, в каждый час происходит в Москве. Я сам приказал сжечь магазины; но по прибытии французов русские сами истребили только каретные ряды, которыми вы овладели, и начали делить между собой кареты. Жители причинили очень мало пожаров. Вы разрушили столицу по своей методе: определяли для пожара дни и назначали части города, которые надлежало зажигать в известные часы. Я имею подробное известие обо всем.

Доказательством, что не жители разрушили Москву, служит то, что вы разбивали пушками дома и другие здания, которые были слишком крепки, стреляя в них посреди огня. Будьте уверены, что мы постараемся вам заплатить».

Эти слова Кутузова ярко вскрывают действия французских войск в Москве.

Пожар продолжался четыре дня, и только проливные дожди, бывшие 6 и 7 (18 и 19) сентября, приостановили его. Французские войска, заняв город, предавались мародерству и грабежам.

Москва была отдана вначале на разграбление старой гвардии, затем молодой, после них - по очереди другим частям. Сам Наполеон приказал снять с кремлевских церквей все, что может служить трофеями. С трудом был снят золотой крест с колокольни Ивана Великого. Около плавильни, где переплавлялись золотые и серебряные вещи в слитки, осталась многозначительная надпись: «118 пудов золота и 325 пудов серебра».

Яркое описание картины мародерства дано у Герцена в «Былом и Думах», в рассказах родственников и близких к нему людей. Семья Герцена не смогла выехать из Москвы в 1812 г. Герцен как раз родился в этом году.

Герцен пишет: «Сначала шло кое-как, первые дни то есть, ну, так, бывало, войдут два, три солдата и показывают, нет ли выпить, поднесешь им по рюмочке, как следует, они и уйдут, да еще сделают под козырек. А тут, видите, как пожары пошли, все больше, да больше, сделалась такая неурядица, грабежи пошли и всякие ужасы...

Вдруг откуда ни возьмись ватага препьяных; один бросился с Павла Ивановича дорожный тулупчик скидывать; старик не дает, солдат выхватил тесак, да по лицу его и хвать...» Грабеж усиливался непрерывно.

Приближенный Наполеона маркиз де Шамбре, очевидец, передает, что жители Москвы, покинув дома, обреченные на сожжение, бродили по городу, сгибаясь под тяжестью захваченного с собой имущества, подвергаясь насилиям солдат, которые «оскорбив и ограбив их, доходили в своем варварстве до того, что принуждали их нести в лагерь у них же отнятое добро».

Вскоре захватившая Москву наполеоновская армия оказалась в крайне тяжелом положении. Надежды на квартиры и продовольствие пропали. Наполеоновские солдаты истреблялись населением Москвы на каждом шагу. За пять недель пребывания в Москве Наполеон потерял 30 тыс. человек.

Наполеон хотел было для управления Москвой организовать комитет из жителей Москвы, но никто из русских не хотел служить ему.

Вскоре у Наполеона исчезла надежда на победу. Он стал обращаться к Александру I с предложением мира. Наполеон передавал предложение о заключении мира через Яковлева, отца Герцена, директора инвалидного дома Тутолмина; он направил, к Кутузову с предложением о мире бывшего посла в России Лористона. Кутузов, не вступая с последним в переговоры, ответил, что передаст Александру I просьбу Наполеона. Но все эти попытки Наполеона были тщетны. Надежды на заключение мира у Наполеона не оставалось никакой.

Между тем армия его таяла, так как в стране широкой волной развернулась народная война против Наполеона, которую всемерно поддерживал и развивал М. И. Кутузов. Народная война против наполеоновской армии была существенной частью плана Кутузова по разгрому врага.

Вторжение Наполеона в Россию

Зарождение Египтологии